— Я собираюсь ограбить отделение Сбербанка, то, которое на углу у магазина Красностоп. Пойдёшь со мной?
Она молча любовалась мужчиной, а он, с интонацией человека сосредоточенного, не переставая проверять тетрадки, продолжал:
— На вырученные деньги купим чемодан гашиша, чтобы обезболивать тебе спину, а мне душу. И рванём.
На секунду рассказчик замолк, внёс красной ручкой какие-то правки в клетчатый листок, затем привычным движением, уже закрывая, отложил тетрадь в сторону. И только начав бегать глазами по очередной, контрольной работе, возобновил рассказ:
— Не обременяя себя багажом, на какой-нибудь тропический остров. Желательно необитаемый. Там будем купаться голыми в океане, греться на тёплом песке под ласковым солнцем, есть бананы, пить кокосовое молоко, жарить на костре пойманную мной рыбу.
Последние три слова он проговорил отчётливо и медленно.
Но как только бархатный, поставленный баритон, привыкший что-то объяснять, затих, тишина резко вычертила контраст между созданным всего секунду назад образом и помещением, всё пространство которого освещалось холодным светом люминесцентных ламп.
В современных школах комнаты для отдыха учителей больше похожи на офисы, нежели на те уютные, с мягкими ковриками на полу, советские учительские.
В них преподаватели более не делятся впечатлениями от успехов талантливых учеников, не читают вслух ещё не остывших, сумбурных, но искренних, словно звёздное мерцание, ученических сочинений. По-родственному не подшучивают над физруком, Игорем Владимировичем, и учительницей по музыке, Евгенией Семёновной, которые такие серьёзные, всегда спокойные и рассудительные с детьми, сами, как дети, скрывают от коллег свой роман… И словно влюблённые старшеклассники, прячутся по углам, только чтобы насладиться торопливыми поцелуями, а затем стараются скрыть свою шалость, но беспричинно улыбаются друг другу и всем вокруг.
Невозможно теперь не грустить, ведь мастерские по художественной ковке «человеков», вслед за страной Советов, канули в лету, а на смену им пришли стерильные, как реанимационные палаты, офисы. Около десятка столов с компьютерами и ноутбуками, да еще принтер и сканер. На столе завуча, сродни кладбищу доисторических животных, покоятся классные журналы.
Стенды знакомят с планами на предстоящую неделю и с расписанием уроков на полугодие, чтоб учителя вовремя являлись на работу, дабы «сеять разумное, вечное, доброе». И только стенд с названием «Поздравляем» выбивается, словно героическое вступление валторн к знаменитому концерту для фортепиано, из общего звучания кабинета. На стенде милая, рукописная открытка уже который день поздравляет одну из учительниц:
«Нашу любимую подругу и коллегу, Эмилию Романовну Пахомову, поздравляем с днём свадьбы! От всего нашего дружного коллектива желаем счастливой семейной жизни, в которой каждый день будет, как праздник. Желаем, чтобы дом был крепостью, семья — гордостью, вторая половина — вечной любовью и вдохновением, а работа — важной миссией на успех.
Вы осознанно решили пожениться,
Вы колечками сегодня обменялись,
Мы советуем терпению учиться,
Чтоб такими ж отношения остались.
Будьте крепкой и дружной семьёй, не давайте очагу ни на миг угаснуть».
Но небольшая открытка не способна исправить положения, и поэтому-то теперь учителя заходят сюда только, чтобы забрать или положить находящиеся в нишах тумбовых столов тетради и программы по предметам.
И сейчас, когда перемена шестого урока уже близится к окончанию, в учительской мечтают только мужчина, проверяющий тетради с контрольными работами учеников 7Б класса, и одинокая учительница географии.
Она, опершись рукой о стол, стоит в полуметре от проверяющего и откровенно любуется краешком его щеки и затылком.
В её лице, в позе, что-то вопросительное, застенчивое, так смотрит юная девушка и, желая и всё ещё робея задать вопрос, ответ, на который уже знает, но который, до зуда под кожей, хочется услышать из уст любимого…
Открытка не даёт ей покоя. Она завидует Эмилии Романовне, что ей «удалось» выйти замуж. До неё дошли слухи, что и муж коллеги значительно моложе. Это тоже добавляет беспокойства: «Чем она лучше меня? В возрасте. С ребёнком… Но почему так?»
Ей тоже хочется услышать звуки марша Мендельсона в свою честь, надеть белое приталенное платье со шлейфом, обязательно фату и перчатки, ожерелье на шею. Вот до «зуда» хочется.
Одновременно со звонком на урок учитель математики закрыл последнюю тетрадь, уложил её в стопку к остальным и наконец посмотрел на ожидающую его внимания женщину.
— Знаешь же, выхватил… — он улыбнулся и вложил в нагрудный карман брючного костюма учительницы географии небольшой коричнево-зелёный похожий на пластилин, квадратик.
Звонкий поцелуй прозвучал на его покрывшейся за день щетиной щеке.
И через миг два учителя уже шагали по ещё наполненному шумом коридору, каждый к своему классу.
Соавторы Стас Серов и Алла Плотникова
Идеи для дома, семьи от мастера Олеси Шмаковой 